Михаил Федорович правил страной с 1613 по 1645 год. Его царствование условно можно разделить на три периода. Первый пришелся на окончание смуты. Михаил Федорович вступил на престол в юных годах, и уже поэтому он вначале царствования прислушивался к советникам, к своей родне. И наибольшее влияние на него оказывала его мать, старица Марфа, а также близкие к ней бояре Салтыковы. Кроме того, новая династия не утвердилась на престоле и поэтому для того, чтобы собирать новые налоги необходима была поддержка земских соборов. Земские соборы, то есть представительство от разных сословий Московского государства, особенно часто собирались после смуты. Некоторые годы после смуты они заседали, даже, непрерывно. И один из участников этих земских соборов предложил, даже, чтобы они заседали постоянно. Если бы этот проект был реализован, то в дальнейшем это могло бы привести к возникновению парламента, но в условиях самодержавной власти такая роль земских соборов была неуместна, и этот проект развития не получил.
Попытка женить юного царя
Для того, чтобы утвердить новую династию на престоле, было решено женить юного царя. Если у него будет наследник, то тогда у подданных будет ясная перспектива на этот счет. По русскому обычаю был устроен смотр невест, то есть несколько сотен дворянских девушек внимательно рассматривали, изучали, и уже после того, как выясняли родство их, ближнее и дальнее, несколько десятков из них были представлены самому государю, и Михаил Федорович выбрал среди них Марию Хлопову, дочь дворянина средней руки.
Но бояре Салтыковы опасались, что эта кандидатура, которая не была ими подсказана приведет к тому, что они утратят власть во дворце, поэтому они решили оклеветать царскую невесту. Ее уже взяли во дворец и готовились к свадьбе, но Мария Хлопова объелась сладким. Представьте себе, девушка, вся жизнь которой пришлась на годы смуты, никогда, видимо, не видела такое количество яств, и она не удержалась. Ее стало рвать. Врачи осмотрели Марию Хлопову и вынесли заключение, что, как они выразились, порухи чадородию нет, а это же главное предназначение царицы. Но бояре Салтыковы обманули боярскую думу и донесли старице Марфе и всем боярам, что Мария Хлопова неизлечимо больна и скоро умрет.
Поэтому царский брак был отложен, а Марию Хлопову и всю ее родню сослали в Сибирь. Она уже не могла стать невестой никого из других подданных московского царя.
Возвращение Филарета в Москву и его правление
И дело выбора царской невесты решили отложить до возвращения из польского плена царского отца, Филарета. Вы помните, что Филарет был патриархом в Тушино, затем, после распада тушинского лагеря, он стал Ростовским архиепископом, попал в польский плен и вот несколько лет находился там в Речи Посполитой. В 1619 году он торжественно въехал в Москву и его последующие годы пребывания в России мы называем временем правления Филарета — 1619 — 1633 год.
На протяжении всей жизни Михаил Федорович прислушивался к советникам: к своей матери, к влиятельным боярам, к своему отцу. Он, вероятно, не отличался сильным характером, как правитель страны. Филарет в польском плену мечтал о том, что, когда он вернется, то в Москве он восстановит в полном объеме древнее московское благочестие. Ведь как понимали люди того времени?
Они не видели, не усматривали каких-то особых самостоятельных мирских причин смуты. Люди того времени, в первую очередь, видели в ужасах смутного времени гнев Божий. Поэтому самое главное было восстановить те обычаи, которые были раньше. Древние обычаи всегда более правильные в средневековье. И Филарет по возвращении взялся вот за это дело. Он очень строго следовал этому курсу, настолько, что даже, если православной шляхтич выезжал из Речи Посполитой на службу в Москву, то его крестили заново, то есть православное крещение в Речи Посполитой, а там было много православного населения, не считалось за истину. Ярким проявлением этой благочестивой политики Филарета было принятие в дар от персидского шаха ризы господней.
Существовало предание о том, что кусок льняной ткани, которым был обернут Христос, когда его сняли с креста, он сохранялся, передавался из одних рук в другие, оказался в Грузии и потом был захвачен персами. И эту святыню христианского мира при Филарете обменяли на какую-то мусульманскую святыню и таким образом она оказалась в Москве. Был установлен праздник в честь Ризы господней, и частицы этой ризы хранились в Московском кремле, как великая святыня. Был объявлен пост по всей стране. Вот такие события очень хорошо характеризуют основные направления политики Филарета.
Кроме того, при Филарете восстанавливали все старое. В 1626 году были восстановлены губные старосты. Эти должности, выборные должности на местах, из дворян, были призваны решать все проблемы, связанные с уголовными преступлениями, кроме самых страшных. То есть, если это убийство или государственный заговор, то тогда дело пойдет в Москву, а все остальное рассматривалась на местах. Губные старосты исчезли в годы смуты, и патриарх после прибытия в Москву вот возвращается ко всем тем обычаям, которые существовали раньше.
Повторная попытка женить Михаила Федоровича
Ну и конечно ему, как царскому отцу предстояло решить и такой важный вопрос, как выбор царской невесты. И когда государь стал выбирать себе будущую супругу, то он открыто заявил, что никого кроме Марии Хлоповой он не хочет. И тут открылся и обман Салтыковых, их за это сослали, отправили в ссылку. А Хлопову было уже взяли из Сибири, хотели вернуть в Москву, но тут заупрямилась царица Марфа. Видимо, ей чем-то не полюбилась ее будущая, возможно, невестка. И она сказала, что, если сын ее ослушается, то она покинет Московское государство и уедет в другие земли. И Михаил Федорович, как послушный сын, предоставил матушке право выбрать ему невесту. Старица Марфа выбрала Марию Долгорукову. Если брак не по любви, то может быть, поэтому или по каким-то другим причинам, буквально сразу после свадьбы Мария Долгорукова заболела и через год умерла. Наследников этот брак не принес.
И тогда уже были выборы вновь, еще раз выборы царской невесты. На этот раз все сложилось совершенно неожиданно. Михаил Федорович смотрел несколько девушек, представленных ему, но обратил внимание не на знатную боярышню, а на ее служанку, которая держала шубку. Это была Евдокия Стрешнева, дочь заурядного дворянина, и она воспитывалась на боярском дворе Шереметева и сделала такую медвежью услугу своей госпоже. Ее и выбрал Михаил Федорович себе в супруги.
Существует предание, записанное в 18 веке о том, что отцу будущей царицы гонец привез известие о выборе его дочери в государыни в тот момент, когда он пахал землю. Это сомнительно, поскольку выбор царицы происходил зимой и будто бы, вот ту рубаху, в которой будущий царский тесть находился в тот момент, он потом положил в серебряный ларец и преподнес на свадьбу своей дочери со словами: «Помни, какою была».
Конечно, это фамильное предание, может быть, недостоверно, но для нас интересно тем, что на протяжении 16 — 17 веков русские цари выбирали себе жен из простых дворянских семей потому что боялись, чтобы боярские фамилии, усилившись таким образом, благодаря браку с царем, не оказались слишком бы влиятельными. Выбор Евдокии Стрешневой оказался очень удачным. Она родила несколько детей, в том числе и будущего наследника престола, затем царя, Алексея Михайловича.
Русско-польская война
В правление Филарета шла подготовка к войне с Речью Посполитой. Кроме необходимости вернуть утраченные в годы смуты смоленские, новгород-северские земли, Филаретом двигала и личная ненависть к польскому королю, который предательски заключил его в темницу.
И в 1632 году начались военные действия. Это русско-польская война или, как ее еще называют Смоленская война, потому что она велась за возвращение Смоленска, далась русскому государству очень дорогой ценой. Уже в годы смуты русские военачальники увидели, что Польша, Швеция значительно превосходят Россию в военном отношении. В это время в Европе бурно развивалось военное дело, связанное с революцией, введением огнестрельного оружия, это военная революция 18 столетия, и буквально две-три тысячи, там скажем, шведских наемников, могли обратить в бегство намного превосходящие силы русских войск.
Поэтому накануне войны решили укрепить русское войско полками нового, то есть иноземного строя. Два таких полка навербовали в Европе. Целиком на кораблях через Архангельск доставили в Россию, а еще несколько полков таких с помощью наземных офицеров сформировали и обучили уже из русских крестьян.
Поражение под Смоленском
И вот эта армия, во главе с воеводой Михаилом Шейном, двинулась к Смоленску. Михаил Шейн получил это назначение потому, что прославился в годы смуты героической обороной Смоленска. И он теперь обещал, что сумеет вернуть эту важную крепость на западных рубежах обратно в состав русского государства. Однако, существование этих новых полков иноземного строя было новым побегом на старом дереве, то есть создание регулярной армии — это дело будущего, требовало существенных изменений всей системы управления и обеспечения в России. Этого не было. Дело в том, что дворяне, дворянское ополчение, обеспечивало себя самостоятельно.
Дворянин сам заботился о провизии, а теперь полки иноземного строя нужно было содержать полностью за счет казны, и просто не было такого опыта, оказались не готовы. Армия эта была очень неповоротливая, несколько месяцев двигалась к Смоленску. Тогда, как гарнизон, польский гарнизон, составлял всего несколько сотен человек. То есть, если бы Шейн мог двигаться быстрее, он, может быть, и овладел бы крепостью.
Но неповоротливая русская армия очень долго шла к западным рубежам, не могла захватить крепость сходу и, когда польский король Владислав собрал коронную армию, то он сам окружил армию Шейна под Смоленском, и затем сумел своей конницей уничтожить все запасы продовольствия в тылу русской армии. Таким образом, армия Шейна сама оказалась в кольце, причем, в кольце, осложненным блокадой, и Шейн был вынужден капитулировать.
По условиям соглашения русскую армию отпускали домой с оружием в руках, но она должна была, проходя мимо польского короля, склонить знамена. То есть это было признание военного поражения.
Поражение в русско-польской войне
В Москве состоялся суд над Шейным. То есть бояре, которые руководили всей военной компанией, решили, что за все должен ответить незадачливый воевода. И его обвинили в измене и казнили вместе со вторым воеводой.
Сын второго казненного воеводы, Измайлов, он сказал на этот счет: «Куда нашему московскому плюгавству биться с польским королем?» Это был очень суровый, но во многом справедливый приговор состоянию вооруженных сил России того времени. Страна, ведь, еще не оправилась от разорения смуты, и в этом смысле, поражение в русско-польской войне было предсказуемым.
Война завершилась заключением в 1634 году Поляновского мира. Он был заключен на речке Поляновке. По условиям этого мира граница оставалась прежней, то есть главные цели войны с русской стороны не были достигнуты и единственное, что удалось достичь русской стороне — это король Владислав отказывался от своих формальных прав на русский престол. Ну уже много лет Михаил Федорович царствует, поэтому эти претензии, уже конечно, были совершенно несбыточными.
В разгар войны, в 1633 году, умер патриарх Филарет. Он так и не узнал, что развязанная им война закончилась поражением.
Заключительный этап царствования Михаила Федоровича
И теперь, в заключительный период царствования Михаила Федоровича, он по-прежнему слушает своих советников. Это были боярин Иван Черкасский, Федор Шереметьев, то есть на протяжении всего своего царствования Михаил Федорович нуждался в том, чтобы ему помогали править страной. В этот заключительный период царствования произошло еще одно важное событие во внешней политике, связанное с захватом турецкой крепости Азов донскими казаками. Жившие на Дону казаки спускались вниз по реке Дон и совершали набеги на турецкие берега. Но, когда турки построили в низовьях реки крепость Азов, эта дорога была закрыта и представляла большую проблему для казаков. И тогда они хитростью, внезапно, сумели овладеть этой крепостью. На протяжении нескольких лет они держали Азов в своих руках и обратились за помощью к Московскому государству.
В Москве был собран земский собор, который к 1642 году вынес тяжелое, но вынужденное решение, страна не готова к большой войне с таким грозным соседом, как Османская империя, Турецкая империя. И поэтому казакам велели вернуть, оставить Азов, вернуть его Турции. В принципе, все военные действия времени Михаила Федоровича показывают нам, что экономическое положение страны после смуты было очень тяжелым, страна не была готова вести большую войну.
Сближение с западной Европой
Последний период царствования Михаила Федоровича Романова отмечен, пусть робкими, но довольно важными шагами в сторону сближения с западной Европой. Главный барьер, который предстояло преодолеть русским людям был конфессиональный, то есть речь шла о том, что нужно заимствовать достижения передовых стран Европы того времени в военном деле, в первую очередь, но препятствием было то, что это были католические и протестантские страны.
В Москве было уже к этому времени изрядное количество иностранцев. Это были офицеры на русской службе, врачи, ювелиры, мастера разных специальностей. И им отвели на окраине Москвы специальное место, где поселили компактно, чтобы они не мешались с русскими людьми, то есть в их услугах нуждались, но все время опасались, чтобы простые подданные не восприняли бы от иноверцев что-либо опасного для их души. Вот эта немецкая слобода в Москве стала уголком Европы в самом центре Московского государства.
Здесь, в немецкой слободе жил и мастер, английский мастер, Головань. Он впервые устроил водопровод в Москве. Вода поднималась по свинцовым трубам, накачивали вручную водозаборную башню, и оттуда она своим током шла в царские палаты. Если бы люди того времени знали, что свинцовые трубы так опасны для здоровья, ведь тяжелые металлы действительно наносят огромный вред здоровью, то для них не было бы лучшим подтверждением тому, как опасны могут быть иноземные хитрости для православного человека. Историки медицины полагают, что фамильная болезнь семьи Романовых в 17 веке связана, в значительной степени с тем, что они пили воду с большим содержанием свинца.
Еще одним новшеством, которые мастер Головань устроил в Московском кремле, были часы на Спасской башне. Вот на том самом месте, где сейчас находятся известные часы, по этим часам мы сверяем время в новый год, вот на этом месте устроили впервые, повернутые к Красной площади, часы. Вообще, часы уже были в русском государстве, но они использовались для царского обихода, то есть они были на государевом дворе.
А теперь возникла необходимость, чтобы главная торговая площадь страны, Красная площадь, могла видеть время. Эти часы существенно отличались от современных. Во-первых, они иначе выглядели. Сейчас у нас циферблат неподвижен, а стрелки двигаются. Тогда было наоборот.
Одна-единственная стрелка, которая показывала часы, показывала строго наверх, а циферблат с обозначением часов двигался по часовой стрелке. Другое, еще более важное отличие, состояло в том, что исчисляли время совершенно иначе, чем сейчас. Мы с вами сейчас живем по астрономическому времени от полудня и пополуночи. Тогда никаких приборов в Московском государстве для измерения астрономического времени не было, и день начинался с восходом солнца, а ночь с закатом.
Таким образом, первый час дня — это первый час после восхода солнца. Разумеется, в разное время года, скажем три часа дня или три часа ночи обозначали совершенно разное, но это никого не смущало. Такова была точность того времени, и погрешность часов в пределах, скажем, 15 минут никого не смущала. Рядом с этими часами Головань поставил две алебастровые статуи, и руки у этих статуй были обнажены. И когда ревнители благочестия обратили внимание на это, они посчитали это совершенно недопустимым.
Ведь каждый человек, проходя Спасские ворота Московского кремля, должен был снять шапку и перекреститься на Спасов образ, который был наверху. И здесь его ждала такая совершенно невозможная вещь, как две статуи на западный лад. Поэтому на них надели суконные однорядки, то есть такие длинные кафтаны, которые прикрыли это безобразие. Вот этот пример нам очень хорошо показывает, что с одной стороны русские люди в 17 веке нуждались в достижениях передового опыта европейских стран, а с другой стороны они боялись, как бы от этого не было порухи православию.
Женитьба царской дочери на иностранце
И еще один очень интересный сюжет связан с попытками сближения с западной Европой. Это уникальный случай, когда царская дочь должна была выйти замуж за иноземного принца. Проект выдать дочь русского царя за иноземного принца существовал при Борисе Годунове, и тогда королевич, приехавший в Москву, простудился и умер. Так что из этого ничего не получилось. И вот, к этому опыту решили вернуться и предложили в жены датскому королевичу Вальдемару старшую дочь Михаила Федоровича Ирину Михайловну.
Поначалу Вальдемар приехал в Москву для того, чтобы договориться обо всех обстоятельствах дела. Возможно ему показывали и невесту, мы об этом ничего не знаем, но дело сладилось, и уже затем он приезжает, как официальный жених. Однако, его обманули. Ему обещали, что он сохранит протестантизм, но, когда он уже приехал официально в Москву, ему объявили, что он должен принять православие. Вальдемар был возмущен, и совершенно не собирался менять веру, но и московская сторона твердо стояла на своем. И тогда Вальдемара стали держать в почетном плену. Его никуда не выпускали, было несколько диспутов в надежде переубедить его принять православие, но все тщетно. И тогда Вальдемар решил бежать. Ночью он спустился через окно во двор, вскочил на коня и поскакал к западной границе.
Но Московское государство намного больше Дании. Королевича нагнали на окраинах города Москвы и вернули обратно под стражу. Дело закончилось уже после смерти Михаила Федоровича, и следующий государь Алексей Михайлович видя, что дело не сладилось, отпустил королевича Вальдемара домой. С тех пор больше не было проектов выдавать дочерей царя в 17 веке замуж за иноземных государей, поскольку вопросы веры служили непреодолимым препятствием. Но уже в царствование Михаила Федоровича видим, что необходимость в сближении с западными странами, она ощущалась. Куда в большей степени это проявилось уже в следующее царствование Алексея Михайловича.
